2016-11-18 09:36:14
ВОЛИН: ЦИФРОВОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ В РОССИИ СОСТОЯЛОСЬ ВО ВСЕХ АСПЕКТАХ
Цифровое телевидение в РФ состоялось, однако аналоговое вещание сохранится в стране до тех пор, пока в отрасли будут желающие и имеющие возможность оплачивать аналоговое вещание, заявил заместитель министра связи и массовых коммуникаций Алексей Волин.
"Главное о чем можно сказать — в Российской Федерации состоялось цифровое телевидение, оно состоялось во всех аспектах. Цифровое телевидение значительно шире и больше, чем просто первый и второй мультиплекс. Цифровое телевидение сегодня присутствует в кабеле, на спутнике, цифровое телевидение есть в IP, OTT и без цифры сегодня телевидения не существует", — сказал Волин, выступая на ХХ международном конгрессе НАТ. Нецифровых технологий сегодня фактически не осталось, добавил он.
Волин напомнил, что в России подходит к завершению ФЦП по созданию инфраструктуры цифрового телевидения, включающее в себя работу первого и второго мультиплекса. "На сегодняшний день уже более 92% населения РФ имеет техническую возможность для приема каналов первого мультиплекса и свыше 60% сегодня имеет техническую возможность приема каналов второго мультиплекса", — отметил он.
При этом, добавил замминистра, "мы должны себе отдавать отчет в том, что технологическая готовность к запуску второго мультиплекса значительно выше и те 60 с небольшим процентов населения, которое сегодня охватывает мультиплекс — это не потому что нет цифровой инфраструктуры для передачи, а потому что на сегодняшний день каналы второго мультиплекса временно достигли договоренностей о том, что они не работают и не вещают в городах с населением свыше 50 тысяч человек".
Волин напомнил, что эти Договоренности касались ограниченного промежутка времени и "с 1 января 2019 мы, министерство, ожидаем полноценного включения каналов второго мультиплекса на всех передатчиках цифрового телевидения, которые есть, с охватом 98% населения РФ".
В 2018 году государство прекратит финансирование распространения телевизионного аналогового сигнала в городах с населением менее 100 тысяч человек, напомнил также Волин.
"Я хочу подтвердить нашу позицию о том, что Минкомсвязи не настаивает и не является сторонником идеи насильственного отключения аналогового вещания. Мы исходим из того, что процесс перехода с аналога на цифру должен быть поэтапным, постепенным и в соответствии с желанием отрасли. До тех пор пока в отрасли будут желающие и имеющие такую возможность оплачивать аналоговое вещание, аналоговое телевидение в стране будет сохраняться", — подчеркнул он.
В этом Минкомсвязи исходит из того, что процесс отключение аналога на больших федеральных каналах "должен быть абсолютно понятен, прогнозируем, ясен населению и сопровождаться большим количеством разъяснительной работы, в которую должны быть вовлечены в том числе и телевизионные каналы, заинтересованные", отметил замминистра.
XX Международный конгресс НАТ "Телевидение. Уравнение с тремя неизвестными: регионы, реклама, измерения" и Международная выставка профессионального оборудования и технологий для теле-, радио-, интернет-вещания и кинопроизводства "NATEXPO" открылись в среду в одном из павильонов ВДНХ. За три дня ведущие производители отрасли представят на выставке последние направления в развитии телерадиоиндустрии: интернет-телевидение, облачные технологии, программно-определяемые сети и многое другое.
Источник: РИА Новости
2016-11-14 14:38:19
Алексей Волин: «Переход на «цифру» - абсолютная революция с точки зрения доступа к телевизионному контенту»
Заместитель министра связи и массовых коммуникаций Алексей Волин в своем ведомстве курирует сферу СМИ — именно его можно считать ответственным за формальное влияние государства на медиа. Ключевой инструмент — государственный бюджет, из которого на поддержку СМИ каждый год выделяются десятки миллиардов рублей. В интервью Znak.com Алексей Волин рассказал, почему вроде бы успешные телеканалы нуждаются в государственной поддержке, отчего в телевизоре столько агрессии и как губернаторам следует финансировать региональные медиа.
— Алексей Константинович, мы разговариваем в разгар бюджетного процесса. В бюджете есть традиционная статья о тратах на СМИ. В этом году они заложены в размере 73,4 миллиарда рублей. Это примерно на 8% меньше, чем в прошлом году. В следующем запланировано дальнейшее снижение. Но все равно это достаточно большие средства. Вас считают сторонником концепции, согласно которой медиа – это в первую очередь бизнес. Получается, что государственные медиа – это не очень хороший бизнес, раз им нужна такая большая поддержка?
— Не соглашусь, потому что данное утверждение делается без понимания того, на что идут эти деньги. Если мы проанализируем, то увидим, что они идут на вещи, которые бизнесом не являются. Прежде всего это распространение телесигнала в городах с населением менее 100 тысяч человек. Если бы телевизионные каналы сегодня работали исключительно по рыночной модели, то они бы просто сказали, что вещание в городах, где живет меньше 100 тысяч, для них никакого интереса не представляет, потому что там нет рекламного рынка. Но в городах с населением свыше 100 тысяч человек у нас проживает сегодня лишь около половины населения Российской Федерации, и вторая половина населения при таком раскладе осталась бы без телеканалов. Этого государство допустить не может и поэтому субсидирует распространение телевизионного сигнала в городах с населением менее 100 000 человек – не всех каналов, а десяти. Это так называемые обязательные общероссийские общедоступные каналы, которые входят в первый мультиплекс: «Первый канал», «Россия 1», «Россия 24», «Россия - Культура», «Карусель», НТВ, Общественное телевидение России, ТВ «Центр», «Матч-ТВ», «Пятый канал – Санкт-Петербург».
Второе, на что идут средства, которые заложены в бюджет, — это обеспечение работы инфраструктуры цифрового телевидения. В стране завершается ее создание. До появления такой инфраструктуры у нас в значительном количестве мест на территории РФ люди могли видеть в среднем или плохом качестве когда один, когда два, максимум три канала, причем с помехами, «снежно». Переход на «цифру» позволяет 98,5% населения страны видеть 10 каналов в цифровом качестве, а в перспективе – двадцать. Это является абсолютной революцией с точки зрения доступа в телевизионному контенту как по количеству каналов, так и по качеству, ведь качество цифрового сигнала значительно выше, примерно втрое.
Создать эту инфраструктуру без участия государства было бы невозможно, потому что по экономическим соображениям каналы опять остались бы в городах с населением больше 100 тысяч человек, а все прочие оказались бы без телевидения. Более того, создавать эфирное телевидение в городах с населением свыше 100 000 человек с экономической точки зрения бессмысленно, потому что там широко широко развит кабель. Мы и так в состоянии дать населению крупных городов несколько десятков каналов в хорошем качестве, причем даже не только SD, но и в HD и даже 4К. Состоятельные граждане покупали бы тарелки и через спутник получали бы еще несколько десятков телевизионных каналов тоже в HD. Но значительная доля населения, где-то примерно 30%, осталась бы без телевизора. Для этих 30% населения Российской Федерации мы сегодня сняли информационное неравенство. Сначала — десять, а с 2019 года, мы надеемся, 20 телеканалов будут доступны бесплатно.
— Как скажется на региональных каналах переход на цифровое телевидение? Я знаю, что они с тревогой ждут перехода на «цифру».
— Качество федеральных каналов, которые будут «в цифре», в эфире окажется выше, чем качество аналогового вещания региональных каналов. Другое дело, что региональные каналы больше всего волновались по поводу того, что «аналог» будет насильно отключен на территории России. Но насильного отключения не будет. Однако со второй половины 2018 года государство перестанет субсидировать распространение «аналога» в городах с населением менее 100 000 человек. Из этого можно сделать вывод, что аналоговые каналы в небольших городах отключат. Но никто не будет требовать запрета аналогового вещания, оно будет сохраняться до тех пор, пока будут желающие за него платить.
Если говорить про региональные каналы, то мы видим, что многие из них уже пришли в кабель и в кабеле работают, в том числе и в цифровом варианте. Главными рынками сбыта на рекламном рынке являются крупные города, а в них региональные каналы не находятся в проигрышной ситуации, они могут проигрывать в отношении качества картинки только в небольших населенных пунктах, которые не охвачены кабельным ТВ.
Кстати, многие региональные каналы также есть в спутниковых пакетах — и в «Триколоре», и в «НТВ+», и в «Орионе». Параллельно они осваивают и IP-вещание, интернет-вещание, и мобильные приложения. Да, в небольших населенных пунктах, в деревнях они будут проигрывать, но это не битва за деньги, это битва, по большому счету, за симпатии телезрителей. И здесь у них есть преимущества, потому что федеральные каналы не рассказывают про жизнь региона, не рассказывают про жизнь конкретного города. Поэтому у региональных каналов есть возможность конкурировать за счет контента и этим компенсировать падение качества картинки.
— Львиная доля бюджетных средств, как обычно, уйдет на ВГТРК…
— Сразу же хочу сказать, что ВГТРК в значительной степени зарабатывает деньги само и оно абсолютно коммерчески успешно. Но в составе ВРГТК есть, например, канал «Культура», на котором нет рекламы. ВГТРК является соучредителем канала «Карусель» — детского канала, который требует поддержки. Деньги из бюджета идут на большое количество образовательных детских передач. У нас существуют ограничения по рекламе в детских программах. Хотя мы считаем, что это неправильно, что нужно разрешить полномасштабную рекламу в детских передачах. В том числе и для того, чтобы государство не тащило это все на себе. Как вы правильно говорите, тенденция ведет к тому, что государственное финансирование сокращается.
Кроме того, из государственных средств финансируется субтитрирование программ для слабослышащих. Это не экономическая история, профита не дает, а в стране 6 миллионов человек, у которых проблемы со слухом. Оставить их без субтитров? С точки зрения социальной ответственности государства этого делать нельзя.
Плюс к этому — бюджеты Russia Today и «Россия сегодня», которые направлены на информационное продвижение российской точки зрения в зарубежных станах. Это те вещи, которые являются нерыночными, как и в других странах мира. Продвижение информации о своей стране для зарубежной аудитории не является бизнесом, это затратная часть.
«Раз есть такая реакция на Russia Today — значит, все делается правильно»
— 1,5 млрд выделяется на «Общественное телевидение России». Вам нравится, как развивается этот проект? Вы сами его смотрите?
— Я не могу сказать, что являюсь его частым зрителем, но за общими тенденциями, что там происходит, наблюдаю. Они захватили свою нишу, достаточно неплохую. Когда этот канал рождался, у него было колоссальное количество критиков, которые говорили, что это выхолощенная идея, что никакое это не общественное телевидение, что все будет плохо, ужасно. Эта критика не оправдалась, и сегодня мы слышим от многих людей, что «Общественное телевидение» является «каналом, на котором не кричат». И он получил свою аудиторию. Она не очень большая, но она устойчивая. В принципе, это, наверное, и есть то количество людей, которые должны сформировать аудиторию общественного российского телевидения.
— Интересная мысль про телеканал, на котором не кричат.
— Генеральный директор ОТР Анатолий Лысенко очень гордится этим.
— Говоря о Russia Today — насколько удачно этот канал, как вам кажется, выполняет свою функцию? Ведь вы наверняка видели все эти споры по поводу того, эффективен он или неэффективен, какая в реальности у него аудитория.
— Я сегодня с огромным удовольствием читаю… не могу даже подобрать другого слова… вопли ряда наших оппонентов, а иногда и зарубежных партнеров, которые кричат про страшное воздействие пропагандистского рупора Кремля в виде Russia Today на мировую аудиторию. Исходя из этого я делаю вывод, что канал смотрят, что канал стал влиятельным, что на канал обращают внимание, — значит, со своей задачей он справляется. Когда канал Russia Today объявляется одним из инструментов российской угрозы наряду с российским ядерным оружием и вооруженными силами, я могу сказать, что создатели канала свое дело сделали.
— А почему он обязательно должен быть угрозой? Может быть, он мог бы более миролюбиво продвигать российскую позицию?
— Во-первых, он не занимается тем, что продвигает исключительно российскую позицию. Это «канал другого мнения», Это канал, который дает иной взгляд на мир и на вещи, нежели мейнстрим, существующий сегодня в целом ряде западных стран. Я не могу сказать, что он агрессивно продвигает свою точку зрения, но он делает это эффективно, и это вызывает крики. А когда кричат — значит, замечают, значит, не до конца чувствуют свою правоту.
Мы как будто поменялись местами с Западом. Когда в ряде западных стран раздаются голоса о том, что надо запретить Russia Today, потому что это пропагандистский рупор, который нарушает их представления о прекрасном, мне это напоминает обратную ситуацию с Советским Союзом в 1970-1980-е годы, когда здесь запрещали ВВС и «Голос Америки» и говорили про подрывную роль вражьих голосов. Вот сегодня в роли «вражьего голоса» выступают Russia Today и МИА «Россия сегодня». Кстати, в 1970-1980-е годы западные страны не сильно боролись с советской пропагандой у себя, потому что не считали ее особо опасной. Она не была популярной и делалась достаточно топорно и кондово. А то, что сегодня есть такая реакция на Russia Today, — значит, все делается правильно. Канал имеет свою аудиторию, канал привлекает к себе внимание, канал в какой-то степени формирует общественное мнение. Молодцы!
— В последние годы в разговорах о международных отношениях, о поведении медиа часто используется термин «информационная война». Вы считаете, что Россия сегодня участвует в информационной войне? Ей объявлена война или она кому-то объявила войну?
— Абсолютно точно можно сказать, что действия на информационном поле ведутся не методами джентльменов в белых перчатках. Все разговоры о том, что необходимо ограничивать распространение российских каналов, не пускать куда-то российских журналистов, вносить представителей российских медиа в черный список людей, которым не даются визы, — это одна сторона. Вторая сторона, не менее отвратительная, заключается в том, что те люди, которые на международных конференциях и форумах критикуют российские СМИ за однобокое освещение событий, совершенно спокойно и открыто объявляют о том, что не будут публиковать результаты российской сборной на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Это что, пример высокой журналистики? Это даже не манипулирование и не передергивание фактов, это откровенная позиция, что нам Россия не нравится, поэтому мы не будем писать о тех успехах, которых она достигает. Тут даже второго мнения нет.
Реакция на то, что делает Russia Today, — это как раз реакция на второе мнение, потому что сегодня нет единого канала информации, из которого человек бы черпал информацию о современном мире. Вы можете одну информацию почерпнуть из одного источника, вторую информацию – из другого. Но когда мы видим, что информация из второго источника пытается быть ограниченной, запрещенной или объявляется неправильной, которую не надо смотреть, читать и слушать, то это боязнь второго мнения.
— Недавно Владимир Путин на заседании Валдайского клуба высказался по поводу ставшей знаменитой фразы Дмитрия Киселева о радиоактивном пепле. Он сказал, что нехорошо бряцать ядерным оружием в эфире. Значит ли это, что градус агрессии в телевизоре пойдет на спад? Есть ли у зрителя запрос на нормализацию повестки, чтобы «меньше кричали»?
— Вы знаете, пока мы наблюдаем, что все происходящее в телевизоре зрителю нравится. Можно как угодно рассуждать о творчестве Киселева, но можно посмотреть рейтинги. Они будут хорошими и результативными.
— Может быть, если бы поставили в это время Парфенова, он бы тоже был рейтинговым? Ведь это во многом вопрос времени показа, популярности канала.
— Нет, это не вопрос времени, а вопрос того, что нравится зрителю, а что не нравится. В то же самое время, когда идет Киселев, выходят и другие передачи, и у них рейтинг куда меньше. Поэтому повышение градуса на российских каналах, в том числе когда мы говорим об антизападничестве или антиамериканизме, — это в значительной степени запрос общественного мнения. Российские каналы отражают то общественное мнение, которое есть в стране.
— Но одновременно и формируют его. Получается, сами формируют запрос, а потом сами на него отвечают.
— Я бы не говорил про чрезмерное влияние российских телевизионных каналов на общественное мнение. У нас есть замечательный пример – Советский Союз. В СССР, во-первых, не было множества телевизионных каналов, был один. И количество газет было крайне ограничено. И все они рассказывали о том, какая замечательная Коммунистическая партия Советского Союза, каких колоссальных успехов под ее мудрым и чутким руководством достигла наша страна. Это никак не влияло на формирование общественного мнения, потому что общественное мнение формировалось в совершенно другую сторону. Поэтому когда информация в телевизоре или газете не совпадает с тем, что находится в голове у зрителя или читателя, никакого формирования общественного мнения не происходит. Так что запрос публики все-таки является первичным.
— До какой степени телеканалам следует гнаться за ответом на запрос публики? Понятно, что публике будет нравиться связанное с насилием, с сексом, с какой-то агрессией, так устроен человек. Едва ли не главное событие этого сезона, которое активно обсуждали, — программа про артиста Панина, показанная на НТВ. Наверное, у нее тоже были высокие рейтинги, но стоит ли показывать такое в прайм-тайм на национальном канале?
— У нас двадцать национальных каналов, и у каждого есть своя ниша, поэтому любители домашних животных могут смотреть передачи на одном канале, а любители театрального искусства могут смотреть передачи на другом. В этой ситуации то количество каналов, которое сегодня есть в России, позволяет удовлетворить запрос любой аудитории. Ограничивать какой-то из каналов: «ты сюда не ходи, ты туда ходи»?.. Ну, сделаем двадцать одинаковых телеканалов, причесанных под одну гребенку, и потеряем интерес публики. Зачем?
— Из этих двадцати есть ведь очень крупные каналы, титаны, и если бы государство в чьем угодно лице поговорило с ними о какой-то более ответственной позиции…
— Это цензура, которая запрещена законом Российской Федерации. Закон о средствах массовой информации запрещает вмешиваться в редакционную деятельность СМИ. У них есть свой главный редактор, а дальше мы опять возвращаемся: у нас есть двадцать федеральных каналов и еще порядка сотни самых разных нишевых. У публики есть техническая возможность смотреть любой из этих каналов, но она выбирает именно ВГТРК, «Первый» и НТВ, потому что ей там нравится. Публика не выбирает телеканал «Дождь», не потому что телеканал «Дождь» куда-то не пускают, а потому что он не совпадает с ожиданиями аудитории.
Источник: ИА «Znak»
